Конечно, зимовка в паковых льдах занимательна, когда читаешь о ней дома у горящего камина, но пережить ее на самом деле — испытание, способное состарить человека прежде времени.
художественная? ...да. документальная? ...да. интересная? ДААА.
мне повезло с этой книгой. повезло, что купила ее на распродаже за смешные деньги. повезло, что читала зимой. повезло, что очень снежной зимой. а ее нужно читать именно снежной, холодной зимой.
за городом, посреди белоснежных холмов, под свинцовым небом, стирающим горизонт, можно представить, попробовать представаить, как оно там было. в арктике. попробывать вообразить стандартные минус сорок, отсутствие солнца полярной ночью и слепящий блеск полярным днем. испугаться. восхититься. ужаснуться.
читать не зная ничего о покорителях севера, кроме имен баренца (потому что есть такое море), беренга (ибо пролив) и амундсена (просто потому-что). читать и не знать вымысел или факты? полезть в интернет- узнать- правда.
дотошное исследование, почти без диалогов, совсем без картинок, повествовательным тоном рассказчика, с вкраплением выписок из настоящих дневников, с ответвлением в другую историю- еще одной "одержимости", эта книга действительно "прозрачна, как полярный лед, и проникает в душу, как арктический холод" (ц). она завораживает, она не отпускает, она восторгает.
это дебютный (!) роман Кристофа Рансмайра написанный в 1984 году (с тех пор он написал еще два романа: "последний мир" и "болезнь кихары") поражает своей силой. отстраненный, холодный, красивый он бьет своим слогом ровно в цель: сердце ли, разум или воображение.
"Для жажды развлечений и без того все едино... Наверное, мечтать после работы о переходах через джунглм, о караванах или о сверкающих плавучих льдах заставляет нас все та же стыдливая готовность сбежать от будней. Куда мы не добираемся сами, туда посылаем заместителей- репортеров, которые потом рассказывают нам, как все было. Но большей-то частью было как раз не так. И о чем бы нам не сообщали- о гибели Помпей или о теперешней войне на рисовых полях,- приключение остается приключением. Ведь нас уже ничто не трогает. И нас не просвещают. Не пытаются расшевелить. Нас развлекают..."
Статистика гибелей всегда оставалась противоречивой и неполной- напрасная попытка облечь в цифры ужас и беспощадность этого окутанного мифами пути....Корабли тонули. Хронисты писали. Арктике было все равно.
Только не южане!- твердили ему. В арктическую экспедицию надо нанимать норвежцев, датчан, русских. А он набрал итальянцев и далматинцев, и во тьме зимней ночи, когда вокруг спокойно и безветренно, они выходят на лед и при свете факелов играют в шары . Позднее в письме одной из приятельниц Вайпрехт напишет, что южан, которые внушают ему величайшее уважение, взял с собою потому, что они обладают самым ценным, чем только могут обладать люди среди опасностей Крайнего Севера,- бодрым оптимизмом. А завершит Вайпрехт свое письмо замечанием, что, по его мысли, куда важнее сообщить миру об этом, чем об открытии Земли Франца-Иосифа.